Отдельные особенности героиновой наркомании у лиц молодого возраста

Для помощи в сложных ситуациях вы можете обратится к нашему международному сертифицированному гипнолог-психологу - Синельниковой Алине

Подробнее >>>

Наш телеграмм канал - Лечение алкоголизма и наркомании.

Для получения лучших условий, при обращении в реабилитационные центры, сообщите, что Вы по рекомендации МедАвис (medavis.ru)

Цель данного исследования — описание особенностей клиники героиновой наркомании у лиц молодого возраста с высокопрогредиентным типом течения.

Методом катамнестического и клинико-психопатологического исследования изучено 68 пациентов, из них 36 девушек и 32 юноши в возрасте от 16 до 24 лет.

Шестнадцатилетние пациенты составили четверть всей обследованной группы – их было семнадцать человек, из них десять девушек и семеро юношей. Семнадцать лет на момент обследования исполнилось тринадцати нашим пациентам (семи девушкам и шестерым юношам), восемнадцать — девяти пациентам (четырем девушкам и пятерым юношам), девятнадцать — семи пациентам (четырем девушкам и трем юношам), двадцать — семи пациентам (пятерым девушкам и двум юношам), двадцать один–двадцать два — девяти пациентам (четырем девушкам и пяти юношам), двадцать три–двадцать четыре года — шести пациентам (двум девушкам и четырем юношам).

Средний возраст больных, участвующих в исследовании, на момент обследования составил 18,6 лет.

К сожалению, невзирая на свой юный возраст, молодые люди имели стаж наркотизации от двух до восьми лет.

Полтора десятка пациентов (семь девушек и восемь юношей) употребляли наркотики два года; тринадцать молодых людей (восемь девушек и пятеро юношей) — три года. Четырнадцать больных (восемь девушек и шестеро юношей) имели четырехлетний стаж наркотизации. У одиннадцати пациентов (шести девушек и пятерых юношей) длительность злоупотребления героином исчислялась примерно пятью годами, у девяти (четырех девушек и пятерых юношей) — шесть лет, у трех обследуемых (двух юношей и одной девушки) — семь лет, и, наконец, у четверых (двух юношей и двух девушек) — восемь лет стажа.

Такой солидный стаж наркотизации обусловлен ранним началом приема героина: двенадцать из наших больных начали употреблять его в возрасте четырнадцати лет, девятнадцать пациентов — в пятнадцать, двадцать четыре — в шестнадцатилетнем возрасте. В семнадцать лет начали употреблять героин одиннадцать, в восемнадцать — два пациента.

У пятидесяти девяти объектов исследования была выявлена П-стадия героиновой наркомании, у девяти — Ш, исходная стадия заболевания. Восемь больных с Ш-стадией, имели стаж наркотизации по семь и восемь лет, одна девушка — шесть лет, причем они все в течение уже трех-четырех лет для «улучшения» действия героина употребляли седативно-снотворные средства.

При отсутствии героина пациенты периодически замещали его седативно-снотворными и другими токсикоманическими средствами, иногда — эфедроном амфетаминоподобного действия. У этих больных к моменту обследования наблюдался ряд соматических заболеваний и снижение толерантности к героину.

Двадцать восемь человек — меньшая часть обследованных нами — стационировалась впервые, 40 больных поступили повторно, из них двенадцать человек — уже в четвертый раз, девять — в третий. Семеро пациентов из этой группы во время своих первичных госпитализаций лечились от злоупотребления токсикоманическими средствами (летучими растворителями, циклодолом, седативно-снотворными препаратами и другими веществами). Негативный настрой к лечению был характерен для большей части обследуемых нами пациентов изначально. Двенадцать из них были направлены на стационарное лечение по решению суда; у остальных больных мотивы госпитализации можно назвать вынужденными: самым частым было отсутствие средств на покупку наркотиков, неприятности с милицией, возбуждение уголовного дела, уговоры и принуждение родственников и т. д.

Даже в типичных условиях наркологического отделения эти больные выделялись на фоне остального контингента пациентов неопрятным внешним видом, санитарной запущенностью, вызывающе агрессивным или просто негативным поведением.

Все они отличались низким уровнем образования: трое пациентов закончили только семь классов, девятнадцать — восемь классов, двадцать пять — девять классов, одиннадцать — полностью окончили среднюю школу, семь человек имели незаконченное среднее техническое образование, трое закончили ПТУ.

Обследованные нами пациенты вели асоциальный образ жизни: постоянно прогуливали занятия или вообще не посещали учебные заведения в течение нескольких лет, восемь человек бродяжничали, жили в подвалах и на чердаках.

Тридцать три больных состояли или до сих пор состоят в инспекции по делам несовершеннолетних на учете (с учета снимают автоматически по достижении совершеннолетия лет): имея на своем счету различные правонарушения, бродяжничество, хулиганство, проституцию, мелкие кражи и т.д. Девять из обследованных пациентов провели в специализированных ИТК для несовершеннолетних от года до трех лет.

В данной группе высок процент неврологической отягощенности: на первом году жизни у тридцати пяти человек отмечалась повышенная возбудимость, нарушение сна, капризность, плаксивость, что соответствует малой мозговой дисфункции. У тринадцати пациентов в анамнезе ЧМТ. Также для данной категории характерно патохарактерологическое развитие личности по неустойчивому типу — это было диагностировано у тридцати девяти человек (57,4 %).

Шестерым пациентам детским психоневрологом еще до знакомства с героином был выставлен диагноз возбудимой психопатии, а трем — истерической психопатии.

Психопатизации и патохарактерологическому развитию личности наркотически зависимых от героина способствовали патологические условия воспитания и неблагоприятная наследственность: четверо отцов имели диагнозы психопатии (6,7 %), матери девяти (13,2 %) и отцы тридцати четырех пациентов (50 %) страдали алкоголизмом; у пяти обследуемых (7,4 %) родители были наркоманами; тридцать один человек воспитывался в неполных семьях, две девушки — в детдоме.

Отношения в семье у сорока одного пациента были конфликтные (60,3 %), у двенадцати — взаимно равнодушные (17,6 %) и только у девяти человек семейные отношения были признаны удовлетворительными (13,2 %). Воспитание в семье у сорока четырех человек происходило по принципу гипоопеки (64,7 %), а девять наших пациентов (13,2 %) были практически безнадзорны. В принципе 77,9 % группы больных получали воспитание только в форме наглядного примера, были бесконтрольны в своем поведении, подражая манере поведения родителей и фиксируя патологический стереотип поведения. Важное значение имеет фактор заброшенности ребенка, предоставленного самому себе. Чаще всего воспитание носило эпизодический характер, являясь бессистемным и редким вмешательством в поведение детей. Соответственно, сами дети воспринимали его как посягательство на их личную жизнь.

У этой группы больных течение героиновой наркомании отличается от малопрогредиентного и типичнопрогредиентного очень быстрым формированием психической, а потом и физической зависимости.

У сорока семи пациентов (69,1 %) — двадцати семи девушек и двадцати юношей — психическая зависимость сформировалась после первой же пробы героина. Из них восемнадцать — подростки, ранее злоупотреблявшие эфедроном — проводили первую пробу героина внутривенно, а остальные — ингаляционно.

В этом аспекте показательны слова одной из больных, описывающей свою первую пробу героина так: «Я сразу поняла, что это — мое; лучше я умру с героином, чем буду без него жить». Для этой группы не менее характерен тот факт, что если имеется свободный доступ к героину, злоупотребление становится регулярным сразу, минуя этап эпизодических проб. Стали употреблять героин регулярно (три-четыре раза в неделю) после первой пробы тридцать девять пациентов (57,4 %). Употребляемые наркоманами первоначальные дозы составляли 1/2–1/3 часть чека (чек равен примерно 0,1 гр.), что соответствует приблизительно 0,05–0,035 гр. уличного героина.

Из шестидесяти восьми пациентов у двадцати одного человека (30,9 %) первый прием героина сопровождался рвотой, но, тем не менее, все они описывали этот неприятный физиологический процесс как «приятную», «теплую», «мягкую струю», а один назвал даже рвоту «бархатной». У этих больных рвота исчезла только после третьего-пятого приема наркотика, то есть сохранялась дольше чем обычно у начинающих героиноманов.

Опьянение, продолжавшееся по десять-двенадцать часов при внутривенном введении и по шесть-восемь часов при ингаляционном, у большей части молодых людей почти сразу стало смыслом их жизни, заполнило их мысли, внесло в их мир что-то совершенно новое и привлекательное, «обогатило» их чувства и внутренние ощущения.

Стоит отметить, что пациентов совершенно не волновало, что они могут стать наркоманами, — они просто не задумывались об этом, а стремились только вновь испытать героиновое опьянение.

Почти с первых проб героина жизнь подростков совершенно менялась и с этого момента определялась только поиском средств на наркотики и их приобретением. Девятнадцать девушек (27,9 %) из числа наблюдаемых пациенток жили на содержании своих сожителей и не имели проблем со средствами на наркотики.

Через одну-две недели они переходили на ежедневный прием героина, учащая ритма приема двух-трех раз в сутки. Разовые дозы при этом повышались незначительно, причем восемь девушек из этой группы (11,8 % от общего числа больных) неоднократно имели передозировки.

Стоит отметить, что все эти пациентки вели, как правило, ночной образ жизни: спали днем, а после пробуждения снова принимали героин.

Девятнадцатилетняя девушка находилась в таком состоянии около двух лет, а после разрыва с сожителем она попала на лечение от наркомании. За прошедшее время она не смогла вспомнить практически ничего кроме семи-восьми случаев передозировки героина, когда к ней приезжала «Скорая помощь». Перестав за собой следить, пациентка потеряла былую привлекательность, и богатый «спонсор» ушел, что явилось для нее полной неожиданностью.

Через три-четыре недели употребления героина уже на этапе психической зависимости у пациентов отмечается нарушение аппетита и дефицит массы тела до 5–7 кг.

На этой стадии зависимости часты передозировки героина, возникающие при попытке принять большее количество наркотика, так как больной стремится получить более сильное опьянение. При подобных обстоятельствах были госпитализированы двенадцать человек, еще девять рассказывали, что им оказывали помощь старшие товарищи.

Через две недели ежедневного употребления героина двадцать семь пациентов стали вводить себе героин по два-три раза в день, чтобы чаще повторять приятные переживания. Через четыре недели пятьдесят девять (86,8 %) пациентов из шестидесяти восьми два-три раза в день вводили героин внутривенно. В течение первого месяца злоупотребления этим наркотиком разовая доза употребляемого героина практически не изменяется.

Через три недели регулярного приема признаки физической зависимости сформировались у двадцати шести (38,2 %) пациентов, через четыре недели — еще у девятнадцати (27,9 %), через пять недель — у восемнадцати (26,5 %), а у оставшихся пяти пациентов (7,4 %) — через шесть недель.

Опрашиваемые молодые люди отмечают озноб, слабость, слюно- и слезотечение через десять-двенадцать часов после последнего приема наркотиков. Если у них отсутствовала возможность в это время принять новую дозу героина, то позже присоединялись неприятные подкручивающие боли в поясничной области и в ногах. Все эти симптомы развиваются на фоне нарастающего компульсивного влечения, боязни абстиненции и дисфории с агрессивностью.

Через три-шесть недель ежедневного приема героина в эйфорической картине первой фазы опьянения пропорционально тому, как появляются признаки физической зависимости, меняется картина опьянения, исчезает приятная теплота. Фаза седации слабеет, сокращается и ограничивается расслабленностью на промежуток времени от 30 минут до часа, затем сменяется стимулирующим эффектом с повышением настроения, активности, бодрости, с субъективным ощущением ускорения мыслительного процесса.

Наркозависимые пациенты в этот момент стремятся к общению, желательно с такими же, как они, наркоманами.

Это состояние длится до четырех-шести часов, сменяясь подавленностью, вялостью, нарастающим влечением к героину, которое затем становится всепоглощающим. Для того чтобы достигнуть прежнего эффекта действия наркотика, молодые люди переходят на внутривенное введение героина, а те из них, кто изначально вводил наркотик внутривенно, повышает дозу до 0,5 гр. уличного наркотика. Как правило, у этой группы наркоманов дозы героина очень высокими не бывают, так как увеличение количества вводимого наркотика неизбежно приводит к передозировкам. Все шестьдесят восемь исследуемых пациентов имели передозировки, у некоторых их было в анамнезе до десяти.

У этой группы больных в развитии наркомании характерно лавинообразное нарастание симптоматики. Последовательность появления отдельных клинических симптомов может быть практически неразличимой. Брутальность нарушений поведения психопатологических расстройств проявляется уже на этапе психической зависимости и опережает появление зависимости физической. Влечение к интоксикации столь интенсивно, что больные выбирают круг общения, связанный исключительно с наркотиками, полностью забрасывают учебу, часто воруют вещи из дома, становятся крайне лживыми, изворотливыми.

Симптоматика физической зависимости на П-стадии разворачивается в короткие сроки. Влечение носит выраженный компульсивный характер, борьба мотивов «за» и «против» наркотизации, психологические задержки перед введением наркотика отсутствуют, а возникшее влечение без промедления реализуется.

У больных с высокопрогредиентным типом течения героиновой наркомании в клинической картине абстинентного синдрома на первый план выступают выраженные психопатологические нарушения: тревога, бессонница, страх, беспокойство, депрессия, раздражительность, агрессивность, гневливость. Возникновение компульсивного влечения к героину на несколько часов опережает развитие болевого синдрома и вегетососудистого компонента абстиненции. Больные при поступлении в отделение сразу начинают выдвигать множество жалоб, хотят, чтобы как можно скорее им были назначены успокаивающие и сильные обезболивающие средства, хотя, как правило, поступают в лечебное учреждение еще в состоянии интоксикации.

После того, как в течение семи-девяти дней купируются острые явления абстиненции, влечение к наркотику сохраняется длительное время. Пациенты стремятся достать героин или любое другое наркотическое средство в отделении и, если это не удается, стараются под любым предлогом выписаться из больницы. Часто их выписывают из-за хулиганских действий или систематического нарушения режима отделения.

К сожалению, курабельность большинства случаев высокопрогредиентного течения героиновой наркомании весьма невысока: больные не имеют никаких реальных планов на будущее, не представляют себе дальнейшей жизни без наркотиков. Они не могут и не хотят самостоятельно изменить свою жизнь, а поскольку, как правило, после окончания госпитализации они опять предоставлены сами себе, то сразу же после выписки из стационара их ждет кратковременная ремиссия или возобновление наркотизации.

Как правило, прогноз героиновой наркомании с высокопрогредиентным вариантом течения неблагоприятен.

Для помощи в сложных ситуациях вы можете обратится к нашему международному сертифицированному гипнолог-психологу - Синельниковой Алине

Подробнее >>>

Наш телеграмм канал - Лечение алкоголизма и наркомании.

Для получения лучших условий, при обращении в реабилитационные центры, сообщите, что Вы по рекомендации МедАвис (medavis.ru)